Переворот [сборник] - Александр Щелоков

— Глухо? Это хорошо, Рахманов. Ты потерпи денек, я этим делом займусь. Стучат глухо — это хорошо…

Базаров не сказал, что он догадался, откуда могут возникать еженощные стуки. Уже давно до него доходили слухи, Что Максимова Дарья Семеновна, ублажавшая на дому искателей платных удовольствий, приторговывала наркотиками. Подтвердить подозрения фактами милиции не удавалось. А вот стук по ночам… Так обычно, завернув прессованный брикет наркоты в тряпицу, еґо измельчают до состояния порошка, стуча молотком. Тук-тук… Это следовало проверить.

Пообедав, участковый переоделся в гражданское и уселся на лавочке возле дома, где проживала гражданка Максимова. Базарову повезло. Недаром говорят: терпение — половина удачи. Уже вечерело, когда в подъезд прошагали двое. Обоих Базаров опознал без большого труда. Яков Батура и Семен Козолуп были объявлены во всероссийский розыск, как опасные убийцы-рецидивисты.

Поднимать тревогу Базаров не спешил. Он понимал: раз друзья закатились к Даше — это серьезно. Ночь будет угарной, с телом и наркотой, потом день уйдет на отсыпку. Не меньше.

Начальник отделения майор Пискунов выслушал участкового и тоскливо взялся за щеку: болел зуб, настроение — по нулям.

— Будем брать? — спросил Базаров.

— Ага, конечно. Три калеки и я с больным зубом, так? — майор почти простонал эту фразу. — Эти козолупы мне штат из автомата ополовинят, кто служить будет?

— Что же делать?

— Гости московские? Последний раз по столице проходили?

— Московские, — подтвердил Базаров.

— Вот и позвони в Москву. У них на этих волков найдутся медведи.

Из Москвы в Красногорск выехала группа захвата во главе с капитаном милиции Николаем Шакуровым. Ее выслали туда, поскольку задержание грозило перестрелкой, могли быть жертвы. Группа работала слаженно, четко планируя операции, и потерь ей до сих пор удавалось избежать.

Капитан Шабуров, несмотря на взрывной характер и удивительную агрессивность в действиях, к изумлению впервые узнававших его, внешне выглядел человеком вялым, медли-' тельным и, что самое интересное, никогда не матерился. Жил этаким чистоплюем, постоянно общаясь с общественной гнилью, а словами ее перемазаться не пожелал. Самым неприличным в его словаре было выражение: «Ай Би Эм!» Он его произносил энергично, наступательно, а уже потом мог спокойно добавить: «Вашу пи-си!»

Эта безобидная фраза из мира современной электроники, как выяснил сам Шабуров, в минуты нервных перегрузок хорошо снимала стресс, понижала содержание адреналина в крови даже лучше, нежели профессиональный мат. Во-вторых, на преступников, привыкших к определенному набору стандартных выражений, она действовала ошеломляюще и позволяла Шабурову выигрывать столь необходимые в злой схватке секунды. В-третьих, это давало дружному боевому коллективу постоянную пищу для острот и шуток, на которые Шабуров никогда не обижался.

— Ты бы с Ай Би Эм потребовал за рекламу, — посоветовал ему однажды начальник, подполковник Елизаренко, на что Шабуров с достоинством ответил:

— В порядке заботы о благе подчиненных вам, товарищ подполковник, этот вопрос перед фирмой поставить сподручней. Да и с Интерполом вы крепче связаны, чем я. А уж доходы поделим пополам:

За глаза без всякой озлобленности в коллективе Шабурова называли «Ай Би Эм». Самым остроумным в этой связи был признан случай, когда Елизаренко спросил дежурного:

— Где Ай Би Эм?

Дежурный, которому положено знать все, доложил:

— В данный момент он пи-си.

— Закончит, пусть зайдет ко мне, — распорядился Елизаренко как ни в чем не бывало.

Этот случай вошел в изустные анналы группы, и о нем рассказывали всем новичкам.

Получив разрешение на захват Батуры и Козолупа, Шабуров расположил своих ребят на лестничной клетке так, чтобы выстрел, произведенный через дверь, никого не мог задеть. Квартира труженицы половой индустрии Максимовой располагалась на пятом этаже. Предположить, что кто-то решится прыгать с такой высоты в окно, было трудно. Тем не менее двух работников местного уголовного розыска Шабуров поместил внизу, под балконом. Он знал: проигрывает тот, кто слепо верит, что невозможное не может произойти.

Где-то около двадцати четырех часов, когда большинство обитателей дома спало, в жилище Максимовой глухо застучал молоток.

В три часа ночи за дверью стихло.

— Пошли! — подал команду Шабуров.

Мощный удар кувалды вынес дверь вместе с замком.

— Всем лежать! — громко крикнул Шабуров и швырнул внутрь световую гранату. Первым ворвался в коридор.

Взрыв оглушил и ослепил всех, кто был в квартире. Батуру и Козолупа взяли без сопротивления. Раздетые догола, они лежали на ковре в гостиной и в кайфе балдели от наркоты и отдыхали от активного обшения с женщинами. Хозяйка, дородная Даша, женщина лет сорока пяти, с грудью, отвисшей до пупка, тоже абсолютно голая, спала на кухне, положив руки на стол. Ее подруга, сверх меры употребленная, уже давно дошла до кондиции и лежала на диване, свесив с него тощие ноги.

Обошлось без кровопролития и стрельбы. Обыск, проведенный в квартире, позволил изъять запас наркотиков, предназначавшихся для потребления и продажи. В кухне на столе лежал молоток и кусок джинсовой ткани, в котором долбили брикеты анаши. В туалете за стенкой, прикрывавшей трубы канализации, обнаружили автомат Калашникова с боеприпасами, а в одежде Батуры и Козолупа нашли револьвер «маг-нум» с полным барабаном патронов и пистолет «ТТ» со снаряженным магазином.

Рутинные хлопоты задержали Шабурова с товарищами в Красногорске до полудня следующего дня. Оставив задержанных в КПЗ, они возвращались в город на «мерседесе» стального цвета с синей отличительной полосой на борту и с красной мигалкой на крыше. Перед ними, занимая вес полосы кольцевой дороги, лился поток машин.

— Включи сигнал, — сказал Шабуров водителю. — Пусть потеснятся.

Пронзительно взвыла сирена. Поток стал уплотняться, освобождая полосу для обгона.

Перед милицейской машиной двигалась черная «вольво». Группа Гоги Кудидзе, поменяв в условленном месте «москвич» на иномарку, рассчитывала вернуться в город с направления, откуда их появления никто ожидать не мог. Операция прошла успешно. Деньги, переложенные из мешка в чемодан, стояли в ногах Аслана. И вот вдруг сзади завопила истошным голосом пронзительная сирена.

— Менты! — выкрикнул Атос. Нервы, бывшие все эти часы в напряжении, неожиданно для него сдали. Испуг, прозвучавший в крике, передался товарищам по делу. — Они сели на хвост!

— Уйдем, — сказал сквозь сжатые зубы Целка, сидевший за рулем. Он резко прибавил скорость. Машина вывернула из общего потока на освободившуюся полосу обгона и пошла с ускорением. Этот маневр, проделанный прямо у знака, ограничивавшего скорость шестьюдесятью километрами, вызвал у Шабурова удивление.

— Ну, нахалы! — воскликнул он. — Смотри, что делают! Не нравится мне это.

— Догоним, можно пощупать, — сказал лейтенант Иван Обухов, сидевший за рулем.

Оживленный разговор, который до этого шел в машине, прекратился. Все теперь внимательно следили за уносящимся вперед «ВОЛЬВО».

— Коля, — сказал Шабурову через плечо сидевший позади него капитан Веденеев, — возьми матюгальник, предупреди, чтобы взяли вправо и остановились. Номер — Галина 24–20 МН.

Шабуров поднес микрофон к губам.

— «Вольво» 24–20, возьмите вправо и остановитесь!

Усиленный динамиком голос пугающе прозвучал над дорогой. Грузовики, чередой тянувшиеся на подъем, стали сильнее жаться к обочине.

— Собаки! — выругался Атос. — Что будем делать? Как они нас вычислили?!

— Уйдем, — пообещал уверенный в себе Целка. В молодые годы он принимал участие в авторалли и обрел опыт гонщика. Одно ему не приходило в голову: кольцевая дорога не место для соревнований в скорости.

— Давай! — подбодрил Атос.

— Не таких делали, — вдохновляя себя, похвалился Целка.

— Догоняй! — приказал Шабуров и включил рацию на волну ГАИ. Он знал позывные постов по трассе и хорошо представлял их расположение.

— «Клин», «Валдай», «Тула», я ОМОН-десятый. Преследую «вольво» Галина 24–20 Мария Николай. Цвет черный. Идем по кольцевой дороге к Ленинградской развязке.

В наушники ворвался шум эфира и голоса инспекторов с постов, названных Шабуровым.

— ОМОН-десятый, я «Клин», принимаю меры.

— Если не прорвутся на Дмитровку, задержим на кольце. Я «Валдай», как поняли?

Служба на трассе бдела.

— Я «Тула», — спросил озабоченный голос. — Сколько их в машине? Оружие?

Шабуров почувствовал: спрашивает человек тертый, не желающий опрометчиво сунуться под автомат. В этот момент в наушниках прозвучал молодой взволнованный голос:

— ОМОН-десятый! «Вольво» проскочила Ленинградскую развязку. Посту у Химок задержать машину не удалось. Уходят к Дмитровскому шоссе.